Неточные совпадения
Она
положила, согнувши, левую руку
на его плечо, и маленькие ножки в розовых башмаках быстро, легко и мерно задвигались в такт
музыки по скользкому паркету.
И вшестером, глядь, водевильчик слепят,
Другие шестеро
на музыку кладут,
Другие хлопают, когда его дают.
После каждого выстрела он прислушивался несколько минут, потом шел по тропинке, приглядываясь к кустам, по-видимому ожидая Веру. И когда ожидания его не сбывались, он возвращался в беседку и начинал ходить под «чертову
музыку», опять бросался
на скамью, впуская пальцы в волосы, или ложился
на одну из скамей,
кладя по-американски ноги
на стол.
— О, чертова
музыка! — с досадой
на этот стук сказал он и сел
на одну из скамей близ стола,
положил локти
на стол и впустил обе руки в густые волосы.
Он помнит, как, после
музыки, она всю дрожь наслаждения сосредоточивала в горячем поцелуе ему. Помнит, как она толковала ему картины: кто этот старик с лирой, которого, немея, слушает гордый царь, боясь пошевелиться, — кто эта женщина, которую
кладут на плаху.
— Да, читал и аккомпанировал мне
на скрипке: он был странен, иногда задумается и молчит полчаса, так что вздрогнет, когда я назову его по имени, смотрит
на меня очень странно… как иногда вы смотрите, или сядет так близко, что испугает меня. Но мне не было… досадно
на него… Я привыкла к этим странностям; он раз
положил свою руку
на мою: мне было очень неловко. Но он не замечал сам, что делает, — и я не отняла руки. Даже однажды… когда он не пришел
на музыку,
на другой день я встретила его очень холодно…
— А как вы
полагаете, откуда деньги у Болеслава Брониславича? Сначала он был подрядчиком и морил рабочих, как мух, потом он начал спаивать мужиков, а сейчас разоряет целый край в обществе всех этих банковских воров. Честных денег нет, славяночка. Я не обвиняю Стабровского: он не лучше и не хуже других. Но не нужно закрывать себе глаза
на окружающее нас зло. Хороша и литература, и наука, и
музыка, — все это отлично, но мы этим никогда не закроем печальной действительности.
— Какая же тут ошибка? Жена ваша и капитал, значит, ваш, то есть тот, который вы
положите на ее имя. Я могу вам и духовную составить… В лучшем виде все устроим. А там векселей выдавайте, сколько хотите. Это уж известная
музыка, тятенька.
— Прекрасную вы написали
музыку на Фридолина, Христофор Федорыч, — промолвил он громко, — а как вы
полагаете, этот Фридолин, после того как граф привел его к жене, ведь он тут-то и сделался ее любовником, а?
Стихи эти написаны сестре Дельвига, премилой, живой девочке, которой тогда было семь или восемь лет. Стихи сами по себе очень милы, но для нас имеют свой особый интерес. Корсаков
положил их
на музыку, и эти стансы пелись тогда юными девицами почти во всех домах, где Лицей имел право гражданства.
Обеды, балы следовали друг за другом, с танцами, с патриотическими тостами, с пением модного тогдашнего романса о воеводе Пальмерстоне, который какой-то проезжий итальянец
положил, по просьбе полициймейстера,
на музыку и немилосердно коверкал при взрыве общего энтузиазма.
Должно быть, так подействовала
на меня
музыка, возбуждавшая мои нервы и заглушавшая, как я
полагал, не совсем понятную часть моей речи.
— Не перешибешь, — согласился Лябьев с нескрываемой иронией, — я вот все забываю, как вы говорите это слово «прощай!». Давно я собираюсь
на музыку положить его.
Смотрел я
на нее, слушал грустную
музыку и бредил: найду где-то
клад и весь отдам ей, — пусть она будет богата! Если б я был Скобелевым, я снова объявил бы войну туркам, взял бы выкуп, построил бы
на Откосе — лучшем месте города — дом и подарил бы ей, — пусть только она уедет из этой улицы, из этого дома, где все говорят про нее обидно и гадко.
А человек талантливый:
на музыку кладет цыганские романсы.
Он очень любил
музыку, сел
на кресло и,
положив курчавую голову
на руку, внимательно слушал.
Сцена переменяется. Комната Николая Ивановича. Слышна
музыка издалека. Он одет в пальто,
кладет письмо
на стол. С ним оборванный Александр Петрович.
Между прочим, она писала превосходные стихи духовного содержания, сама
клала их
на музыку и пела с неподражаемым совершенством.
И представляется Александру Михайловичу зала офицерского клуба, полная света, жары,
музыки и барышень, которые сидят целыми клумбами вдоль стен и только ждут, чтобы ловкий молодой офицер пригласил
на несколько туров вальса. И Стебельков, щелкнув каблуками («жаль, черт возьми, шпор нет!»), ловко изгибается пред хорошенькою майорскою дочерью, грациозно развесив руки, говорит: «permettez» [Позвольте (фр.).] и майорская дочь
кладет ему ручку около эполета, и они несутся, несутся…
Он
положил свою крепкую, вонючую сигару
на видное место, надел шляпу и вышел. По уходе его maman стала рассказывать учительнице
музыки о том, как она гостила у Шумихиных и как хорошо ее там принимали.
Похоронили его, значит, с попами, честь честью,
музыка играла, и
положили под церковью, потому покойный генерал эту церковь
на свои деньги выстроил, и вся его там родня похоронена.